карта сайта

почта

Палаты Все новости Законодательство СП-Центр Персоналии



Сайт Ach-Fci.ru работает как информационный источник информации...
Все ресурсы и источники информации на данном сайте не действительны!

Счетная палата Российской Федерации

Публикации

Идеология власти.

Принципы работы и задачи СП

Аппарат Счетной палаты

Взаимодействие

Международное сотрудничество

ИТКС СП РФ

НИИ СП РФ

Экспертно-консультативный совет

Закон о Счётной палате РФ

Сервисные ссылки

Поиск по сайту

Подписка на новости

Личная страница

Вопрос-ответ

Объявление

Официальный сайт Ассоциации контрольно-счетных органов Российской Федерации "Счетные Палаты России" зарегистрирован как средство массовой информации.

Последние обновления

23.10 Контрольно-счетная палата Петропавловск-Камчатского городского округа. Подробнее

22.10 Выпуск №1/2007(1) научно-практического журнала "Вестник АКСОР". Подробнее

22.10 Обновление раздела КСП Мурманской области "Контрольно-ревизионная деятельность". Подробнее

22.10 Обновление раздела КСП Мурманской области "Экспертно-аналитическая деятельность". Подробнее

19.10 Закон Чувашской Республики "Об утверждении отчета об исполнении республиканского бюджета за 2006 год". Подробнее

19.10 Обновление раздела КСП Иркутской области "Публикации в СМИ". Подробнее

Наши партнеры

Методические материалы Научно-исследовательского института системного анализа Счетной палаты Российской Федерации

АКСОР
Новости Счетной палаты РФ
ГИАС КСО
КСП г.Волгоград


Главная  >>  Счетная палата Российской Федерации  >>  Публикации   >>  Идеология власти. Идеология власти.

3.7. Закон, право и обязанность

«.. Там, где не правят Божеские законы, правят человеческие, очень основанные на силе, хитрости и лжи…»

В предыдущих разделах настоящего повествования, говоря о силе власти, мы рассмотрели главные рычаги этой силы: страх, интерес и любовь. Каждый из них, имея свою обособленную сущность в человеческом обществе, и именно в государстве, обретает свою форму – форму закона. Законы регулируют человеческие отношения в сфере нравственности, сфере экономики и в сфере наказания и принуждения. Последнее вступает в силу, когда нарушаются законы в первых двух сферах. Если рассмотреть динамику развития человечества, то мы наблюдаем, что на первых этапах власть осуществлялась посредством «закона совести», затем «закона силы» и наконец «закона законов».

В первом случае мы говорим об управлении в семье и общине «отцом», когда основой власти была необходимая справедливость, на следующей ступени основа власти – необходимая сила. На третьей ступени для ограждения общества от произвола власти управление стало базироваться на законах, которые обязана выполнять и сама власть.

Таким образом, мы приходим к заключению, что необходимость законов в обществе появилась в связи с потребностью ограничения власти, защиты от власти общества и его членов. С другой стороны, законы нужны власти для властвования и защиты себя от произвола отдельных лиц или групп, противостоящих власти. Такие лица и группы были, есть и будут всегда.

Для решения названных проблем люди по Божьему промыслу или по собственному разуму вводили в практику межличностных отношений определенные правила поведения, запреты, наказания, которые определялись как законы писанные и неписанные. Для подтверждения этого тезиса обратимся к древнейшим «законодательным» источникам – Ветхому завету и Новому завету (Евангелию).

Начнем с ветхого завета. В нем мы находим первое упоминание о законе в книге Бытия (2:20 – 3:6). Первый и единственный закон, который был установлен Богом для Адама и Евы, - это закон запрета: не есть плоды с дерева добра и зла. Вот как развивались события по нарушению этого закона и наказанию за его нарушение:

Самым хитрым из всех диких зверей, сотворенных Господом Богом, был змей. Он заговорил с женщиной: «Женщина, правда ли, что Бог запретил вам есть плоды с деревьев в саду?» Женщина ответила змею: «Мы можем есть плоды с деревьев в саду, но есть одно дерево, плоды которого нам нельзя есть. Бог сказал нам: «Вы не должны есть плоды с того дерева, что посередине сада, не должны даже дотрагиваться до того дерева, а то умрете». Но змей сказал женщине: «Не умрете. Бог знает, что если вы съедите плод с того дерева, то узнаете о добре и зле, и тогда уподобитесь ему!»

Женщина увидела, что плоды его хороши для еды, и особенно привлекало ее то, что дерево сделает ее мудрой. Она набрала плодов с дерева и стала есть. С женщиной был ее муж, она дала ему часть плодов, и он съел их.

И тут, словно глаза у них открылись: они увидели, что на них нет одежды, что они нагие. Тогда они набрали фиговых листьев, сшили их вместе и стали носить как одежду.

Когда спала дневная жара, Господь вышел погулять по саду. Заслышав его, мужчина и женщина спрятались за деревьями, но Господь Бог позвал мужчину: «Где ты?» Мужчина ответил: «Я услышал, как Ты ходишь по саду, и испугался, потому что я наг, и спрятался».

Господь Бог спросил мужчину: «Кто тебе сказал, что ты нагой? Не съел ли ты плода с того особого дерева? Я сказал тебе, чтобы ты не ел плодов с того дерева!»

Мужчина ответил: «Женщина, которую Ты сотворил для меня, дала мне плоды с того дерева, и я съел их».

Тогда Господь Бог сказал женщине: «Что же ты сделала?» Женщина ответила: «Змей перехитрил меня. Он обманул меня, и я поела плодов».

Тогда Господь Бог сказал змею: «Ты поступил очень плохо, и тебе самому придется очень плохо. Тебе придется хуже, чем любому другому животному: ты должен будешь всю свою жизнь ползать на животе и есть пыль. Я сделаю женщину и тебя врагами, и ее дети будут врагами твоим детям. Ты ужалишь ее ребенка в ногу, а он размозжит тебе голову».

И сказал Господь Бог женщине: «Я обреку тебя на муки во время беременности. Ты будешь рожать в муках и будешь вожделеть к своему мужу, а он будет господствовать над тобой».

И сказал Господь Бог мужчине: «Я запретил тебе есть плоды с того дерева, ты же послушал свою жену и съел их. Из-за тебя Я прокляну землю, и ты будешь тяжко трудиться всю свою жизнь ради пищи, которую родит земля. Земля родит для тебя колючки и сорняки, и тебе придется питаться дикими полевыми растениями.

Ты будешь тяжко трудиться до самой смерти, в поте лица добывая себе пропитание, а потом вновь обратишься в пыль, из которой Я тебя сотворил».

Из текста следует, что первым законом был закон запрета, основой нарушения были, с одной стороны зависть (змей), с другой – гордость (женщина), с третьей – доверчивость (мужчина). Соответственно этому каждый получил наказание. Отсюда следует аксиома неотвратимости наказания за нарушение закона. Второй пример закона соглашения мы находим там же (Бытие 8:13 – 9:24):

Бог благословил Ноя и его сыновей, сказав ему: «Обзаведись множеством детей. Заполни землю своим народом. Всякий зверь на земле, всякая птица в небе, всякое пресмыкающееся на земле и всякая рыба в море будут бояться тебя, все они будут подвластны тебе. Я дал тебе в пищу зелень растения, а теперь и всякое животное будет тебе пищей. Я даю тебе все, что на земле, все это твое. Но даю тебе один наказ: не ешь мяса, в котором еще есть кровь. Я взыщу с вас кровь за вашу душу, потребую жизнь у любого зверя, потребую жизнь у любого человека, которые отнимет жизнь у другого человека.

И сказал Бог Ною и его сыновьям: «Вот Мой договор с тобой и всеми твоими потомками после тебя, и со всеми птицами, всем скотом, всеми зверями, вышедшими из лодки вместе с тобой, всеми живыми тварями на земле. Вот Мой договор с вами: все живое на земле было уничтожено потопом, но такое никогда больше не повторится, никогда больше потоп не уничтожит все живое на земле».

В данном случае закон ограничивает человека в двух вещах: не есть сырое мясо и не убивать друг друга. Но человек нарушил последний из названных законов и создал столько новых грехов, что Бог вынужден был значительно расширить законодательную базу поведения человека. Впервые через пророка Моисея Он дал людям десять заповедей (нравственных законов, Исход 19:24 – 20:7):

И сказал тогда Бог: «Я Господь, Бог ваш, Который вывел вас из Египта, где вы были рабами. Не поклоняйтесь никаким другим богам кроме Меня.

«Не делайте себе идолов, не делайте изображений и картин того, что наверху в небесах, того, что на земле, и того, что внизу в воде. Не поклоняйтесь идолам и не служите им, ибо Я Господь, Бог ваш, не потерплю, чтобы Мой народ поклонялся другим богам. Те, кто грешит против Меня, становятся Моими врагами, и Я наказываю их, и детей их, и внуков их, и даже правнуков их. Но Я буду милостив к тем, кто любит Меня и повинуется Моим наказам, буду милостив к их семействам на тысячи поколений».

Не употребляйте имя Бога вашего напрасно, ибо виновен тот, кто употребит имя Господа напрасно, и Господь не снимет с него вины!

Помните, что день субботний – особый день. Шесть дней работайте, седьмой же день – день отдыха в честь Господа, Бога вашего, и потому в этот день никто не должен работать: ни ты, ни твои сыновья и дочери, ни твои рабы и рабыни. Даже скот твой и чужестранцы, живущие в наших городах, не должны работать! Ибо Господь трудился шесть дней и сотворил небеса, землю, море и все, что на них, на седьмой же день Бог отдыхал, благословив тем день субботний, день отдохновения, и сделал его особым днем.

Почитай отца своего и мать свою, чтобы обрести долгую жизнь в стране, которую дает тебе Господь, Бог твой.

Не убивай.

Не прелюбодействуй.

Не кради.

Не клевещи на других.

Не желай дома ближнего своего, не желай ни жены его, ни слуг его, ни служанок, ни скота его, ни ослов. Не желай ничего, что принадлежит другому!»

Зная человеческую сущность, Бог дал людям и другие законы, определяющие их повседневное поведение в быту (21:14 – 22:4):

Анализ содержания Моисеевых законов (всего их около 70) показывает их жизненную необходимость, с одной стороны, а с другой – жизненную строгость и даже жестокость законов, потому что наиболее часто повторяющееся наказание – это смерть. В этой связи безосновательными представляются идеи «борцов за права человека», предлагающих отмену смертной казни, а значит дающих право для засорения общества всякой нечистью. Смертная казнь – это одна из форм защиты общества от зверей в человеческом облике. И именно поэтому Божественные законы суровы, но справедливы. Зная человека, Бог поставил в Ветхом завете в основу закона страх. В Новом завете несколько иной подход, который определяется другой его задачей. Если Ветхий завет ставил задачей определить поведение грешного человека, изгнанного из рая, то Новый завет исходит из задачи вернуть человека в рай. Дать ему зачатки той жизни, которая будет в раю, т.е. жизни добродетельной, смиренной и построенной не на страхе Божьем, а на Любви Божьей, которая проявляется в отношениях между людьми добродетельными. В этой связи и заповеди-законы, данные в Евангелии, имеют своей основой Любовь. А поскольку это так, то и сфера их ограничена нравственным поведением людей и не затрагивает сферы быта и экономики. В Евангелии от Матфея сказано следующее (4:14 – 5:14):

  1. Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить.
  2. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все.
  3. Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном.
  4. Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное.
  5. Вы слышали, что сказано древним: «не убивай; кто же убьет, подлежит суду».
  6. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: рака», подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной.
  7. Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя.
  8. Оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим, и тогда приди в принеси дар твой.
  9. Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу.
  10. Истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта.
  11. Вы слышали, что сказано древним: «не прелюбодействуй».
  12. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.
  13. Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.
  14. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.
  15. Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную.
  16. А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует.
  17. Еще слышали вы, что сказано древним: «не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои».
  18. А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно Престол Божий;
  19. Ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя;
  20. Ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным.
  21. Но да будет слово ваше: «да, да», «нет, нет»; а чти сверх этого, то от лукавого.
  22. Вы слышали, что сказано: «око за око, и зуб за зуб».
  23. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую;
  24. И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду;
  25. И кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два.
  26. Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не от-вращайся.
  27. Вы слышали, что сказано: «люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего».
  28. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас.
  29. Да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми .и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.
  30. Ибо, если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари?
  31. И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?
  32. Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный.

Таковы главные столпы законодательной деятельности, которыми руководствовалась власть в лице пророков, судей, царей на всем историческом развитии человечества. Названные законы определенным образом изменялись и адаптировались к условиям жизни и быта людей, но основа их оставалась неизменна. Впоследствии законотворческая деятельность людей пошла, по нашему мнению, не по тому пути: вместо того, чтобы соблюдать данные Богом законы, люди стали создавать великое множество своих. А поскольку человек по существу своему несовершенен, постольку и создаваемые законы также несовершенны. Человечество попало таким образом в порочный законотворческий круг, когда несоблюдение законов порождает создание новых, которые опять нарушаются, и так до бесконечности.

Отсюда главный вывод для власти в части законотворческой деятельности: не допускать несоблюдения законов и создавать только жизненно необходимые законы, т.е. те, которые уже существуют в жизни, и требуется только их формальное признание или те, которые остро необходимы в связи с критической ситуацией в стране.

Примерами такого подхода могут служить законы Древнего Рима и Руси. В Древнем Риме становление «писанных» законов имело драматический характер, а порою и трагический. Касались эти законы либо власти, либо взаимодействия сословий (плебеи, патриции) опять таки по проблемам власти или собственности. Подтверждение этому заключению мы приводим ниже.

Римское право в древнейшей своей кодификации, составленной приблизительно через 300 лет после основания Рима, является законодательством значительно развитого земледельческого и торгового города. Следы многих древнейших институтов, например кровавой родовой мести, которые у других народов существовали еще на глазах истории, в римских законах сохранились лишь в самой слабой степени: латины вообще выступают на историческое поприще уже в более позднем периоде цивилизации, чем, например, греки или германцы.

Основанием права является государство. Свобода гражданина - это есть определение, только другими словами, обязанностей, которые несет гражданин перед государством. Общественное, государств венное право и частное право определенно разграничены. Преступления против первого - измена, убийство, поджог, похищение хлеба с полей и некоторые оскорбления нравственности - судились по почину общинной власти и обыкновенно наказывались смертью. Преступления частного характера - в число их включалась и кража - судились только по жалобе пострадавшего, могли ограничиваться примирением, наказывались штрафами или розгами, и в крайнем случае обидчик, если он не был в состоянии своим имуществом возместить причиненный им вред, выдавался во власть обиженного.

В римском праве постановления просты, ясны, точны. В договорах принимается только ясно определенное выражение воли. Всякий символизм, играющий большую роль в древнейшем законодательстве многих народов, римскому праву совершенно чужд. Вообще римское право очень сурово, но нельзя не подчеркнуть, что в нем с древнейших уже времен не существовало пыток, тогда как в праве других народов они держались долго и были устранены только после продолжительной борьбы. Вся судебная власть принадлежала общине, суд производился царем, который, если хотел, для производства следствия и постановляя приговор пользовался советниками из числа сенаторов.

Уже через какие-нибудь 15-20 лет после изгнания царей вспыхнуло в Риме народное волнение на почве борьбы бедных против богатых. Строгое применение долговых законов так раздражило тех, кому пришлось пострадать от них, что во время одной серьезной войны множество призывных отказались выступить в поход. Тогда консул Публий Сервилий временно приостановил действие долговых законов - земледельцы явились в войско, и Рим одержал победу. По окончании войны прежние законы были восстановлены во всей строгости - на следующий год снова повторилось то же сопротивление плебеев, и только благодаря избранию в диктаторы популярного аристократа Мания Валерия удалось снова собрать воинов. Когда же и на этот раз по миновании опасного момента сенат обнаружил решительное нежелание сделать что-либо для облегчения финансового положении отягощенных долгами, плебейская армия ушла и расположилась лагерем на одном холме около Крустумерии, между Тибром и Анио, как бы намереваясь основать там свой город. Тогда сенат уступил и благодаря влиянию диктатора удалось достигнуть примирения, клятвенно подтвержденного затем всею общиною.

В первые десятилетия существования трибунов положение в римском обществе нельзя назвать иначе как состоянием узаконенной анархии и междоусобия. Две организованные партии стояли друг против друга, и одна стремилась к ограничению консульской власти и расширению трибунской, другая — к уничтожению трибуната. Трибуны прекращали всякую законную юрисдикцию, их противники прибегали к подкупам, убийствам, на улицах не раз доходило до вооруженных столкновений. На почве этой борьбы разыгрались: сильно украшенная легендами история Кориолана (491), попытка Аппия Гердония с шайкою сообщников овладеть Капитолием (460), преобладание в администрации рода Фабиев (485—479) и истребление почти всех его представителей на берегах реки Кремеры (477), наконец, тайное убиение трибуна Гнея Генуция накануне назначенного им суда над обоими консулами (473).

В результате совершавшейся борьбы явились так называемые Публиевские законы (471), в силу которых старое голосование по куриям, где аристократы могли оказывать влияние через своих вольноотпущенников, было заменено голосованием по вновь учрежденным округам — трибам, которых было установлено теперь 21. В трибах толковали одинаково все граждане — и патриции, и плебеи, вольноотпущенники же были из триб исключены, а это значительно ослабило влияние аристократии; вместе с тем решения этих плебейских сходок были признаны наравне с голосованием по центуриям за решения всей общины.

В 486 г. консул Спурий Кассий внес серьезный аграрный закон, направленный к тому, чтобы пользование государственными землями предоставить всему гражданству, даже и союзникам из латинов. Его предложение встретило страстный отпор аристократии, а намерение консула наделить землею и латинских союзников дало возможность возбудить против него злобу и бедных римских граждан. Спурий Кассий погиб, и законы его остались неосуществленными — но призрак их постоянно витал и, пугая одних, поддерживал чаяния других.

С 462 г. началась борьба за издание писаных законов, в этом году трибун Гай Терентил Арса потребовал, чтобы законы были изложены письменно и чтобы впредь консулы судили по ним, а не по устному преданию, сохранявшемуся в патрицианских семьях. Сенат упорно сопротивлялся этому требованию, а плебеи 10 лет подряд выбирали трибунами тех же людей, которые подняли этот вопрос и теперь умышленно тормозили все распоряжения консулов, чтобы принудить сенат к уступке. Наконец обе стороны пришли к убеждению, что бесполезно продолжать подобное состояние анархии, и пошли на сделку. Сенат согласился, чтобы были выбраны - из патрициев и из плебеев - десять человек с консульскою властью для составления законов, а плебеи согласились на уничтожение трибуната.

В 451 г. выбраны были первые децемвиры — и число их попали одни патриции. Они изготовили в течение года часть законов, которые были одобрены общиною и написаны на 10 медных досках. Для завершения дела были в 450 г. выбраны новые децемвиры, в число их попали и плебеи. Составление писаных законов было окончено,— это и были известные Законы XII таблиц. Как компромисс боровшихся партий, они не содержали существенных изменений старых законов: по ним был ограничен размер разрешенных процентов и усилено наказание за ростовщичество, которое теперь каралось строже, чем воровство. Долговое судопроизводство осталось очень суровым: подтверждено было различие в правах между землевладельцами и людьми, не имевшими собственности, подтверждено и запрещение браков между патрициями и плебеями; рассмотрение апелляций передано было из собрания по трибам в собрание по центуриям. Главное значение этих законов в том, что теперь консул обязан был судить по ним, а всею более в том, что законы были опубликованы и, таким образом, были поставлены под общественный контроль.

Вот такая динамика законотворческой деятельности в самой законодательной республике древнего, а возможно и настоящего мира. История довольно таки кровавая. Но почему? Отвечаем: потому что не было у этого общества Божественной законодательной основы и в законодательном процессе участвовало много и в том числе не самых мудрых людей.

Становление законов в Древней Руси проходило более спокойно, потому что они основывались на Ветхом и Новом заветах и писались ограниченным числом мудрых людей. Примером в этом плане может служить «Русская правда или законы Ярославовы». Главная цель этих законов была личная безопасность и неотъемлемость собственности (это кстати должно быть всегда главным для власти при создании законов).

Ниже мы приведем фрагменты содержания законов Ярославовых:

  1. «Кто убьет человека, тому родственники убитого мстят за смерть смертию; а когда не будет мстителей, то с убийцы взыскать деньгами в казну: за голову боярина княжеского, тиуна огнищан, или граждан именитых, и тиуна конюшего - 80 гривен или двойную виру; за княжеского отрока или гридня, повара, конюха, купца, тиуна и мечника боярского, за всякого людина, то есть свободного человека, русского (варяжского племени) или славянина - 40 гривен или виру, а за убиение жены полвиры. За раба нет виры; но кто убил его безвинно, должен платить господину так называемый урок или цену убитого: за тиуна сельского или старосту княжеского и боярского, за ремесленника, дядьку или пестуна, и за кормилицу 12 гривен, за простого холопа боярского и людского 5 гривен, за рабу шесть гривен, и сверх того в казну 12 гривен продажи», дани или пени.

Эта уголовная статья весьма ясно представляет нам гражданские степени древней России. Бояре и тиуны княжеские занимали первую степень. То и другое имя означало знаменитого чиновника; второе есть скандинавское или древнее немецкое Thaegn, Thiangn, Diakn, муж честный, vir probus; так вообще назывались дворяне англосаксонские, иногда дружина государей, графы и проч. - Люди военные, придворные, купцы и земледельцы свободные принадлежали ко второй степени; к третьей, или нижайшей, холопы княжеские, боярские и монастырские, которые не имели никаких собственных прав гражданских. Древнейшими рабами в отечестве нашем, были, конечно, потомки военнопленных; но это время - то есть в XI веке - уже разные причины могли отнимать у людей свободу. Законодатель говорит, что «холопом обельным, или полным, бывает 1) человек, купленный при свидетелях; 2) кто не может удовольствовать своих заимодавцев; 3) кто женится на рабе без всякого условия; 4) кто без условия же пойдет в слуги или в ключники) и 5) закуп, то есть наемник или на время закабаленный человек, который, не выслужив срока, уйдет и не докажет, что он ходил к князю или судьям искать управы на господина. Но служба не делает вольного рабом. Наемники могут всегда отойти от господина, возвратив ему не заработанные ими деньги. Вольный слуга) обманом проданный за холопа) совершенно освобождается от кабалы) а продавец вносит в казну 12 гривен пени».

II. «Ежели кто убьет человека в ссоре или в пьянстве и скроется, то вервь, или округа, где совершилось убийство, платит за него пеню» - которая называлась в таком случае дикою вирою - «но в разные сроки, и в несколько лет) для облегчения жителей. За найденное мертвое тело человека неизвестного вервь не ответствует. - Когда же убийца не скроется, то с округи или с волости взыскать половину виры, а другую с самого убийцы». Закон весьма благоразумный в тогдашние времена: облегчая судьбу преступника, разгоряченного вином или ссорою, он побуждал всякого быть миротворцем, чтобы в случае убийства не платить вместе с виновным. - «Ежели убийство сделается без всякой ссоры, то волость не платит За убийцу, но выдаст его на потек» - или в руки государю - «с женою, с детьми я с имением». Устав жестокий и несправедливый по нашему образу мыслей; но жена и дети ответствовали тогда за вину мужа и родителя, ибо считались его собственностью.

III. Как древние немецкие, так и Ярославовы законы определяли особенную пеню за всякое действие насилия; «за удар мечом необнаженным, или его рукояткою, тростию, чашею, стаканом, пястию 12 гривен; за удар палицею и жердию 3 гривны, за всякой толчок и рану легкую 3 гривны, а раненному гривну на леченье». Следственно, гораздо неизвинительнее было ударить голою рукою, легкою чашею или стаканом, нежели тяжелой палицей или самым острым мечом. Угадаем ли мысль законодателя? Когда человек и в ссоре обнажал меч, брал палицу или жердь, тогда противник его, видя опасность, имел время изготовиться к обороне или удалиться. Но рукою или домашним сосудом можно было ударить незапно, также мечом необна-женным и тростию: ибо воин сбыхновенно носил меч и всякий человек обыкновенно ходил с тростию: то и другое не заставляло остерегаться. Далее: «За повреждение ноги, руки, глаза, носа виновный платит 20 гривен в казну, а самому изувеченному 10 гривен; за выдернутый клок бороды 12 гривен в казну; за выбитый зуб то же, а самому битому гривну; за отрубленный палец 3 гривны в казну, и раненому гривну. Кто погрозит мечом, с того взять гривну пени; кто же вынул его для обороны, тот не подвергается никакому взысканию, ежели и ранит своего противника. Кто самовольно, без княжеского повеления, накажет огнищанина (именитого гражданина) «или смерда» (земледельца и простого человека), «платит за первого 12 гривен князю, за второго 3 гривны, а битому гривну в том и в другом случае. Если холоп ударит свободного человека и скроется, а господин не выдаст его, то взыскать с господина 12 гривен. Истец же имеет право везде умертвить раба, своего обидчика». Дети Ярославовы, отменив сию казнь, дали истцу одно право бить виновного холопа или взять за бесчестье гривну. - «Если господин в пьянстве и без вины телесно накажет закупа, или слугу наемного, то платит ему как свободному». - Большая часть денежной пени, как видим, шла обыкновенно в казну: ибо всякое нарушение порядка считалось оскорблением государя, блюстителя общей безопасности.

IV. «Когда на двор княжеский» - где обыкновенно судились дела -«придет истец, окровавленный или в синих пятнах, то ему не нужно представлять иного свидетельства; а ежели нет знаков, то представляет очевидцев драки, и виновник ее платит 60 кун». «Ежели истец будет окровавлен, а свидетели покажут, что он сам начал драку, то ему нет удовлетворения».

Оградив личную безопасность, законодатель старался утвердить целость собственности в гражданской жизни.

  1. «Всякий имеет право убить ночного татя на воровстве; а кто продержит его связанного до света, тот обязан идти с ним на княжеский двор. Убиение татя взятого и связанного есть преступление, виновный платит в казну 12 гривен. Тать коневой выдается головою князю и теряет все права гражданские, вольность и собственность». Столь уважаемый был конь, верный слуга человеку на войне, в земледелии и в путешествиях!

Древнейшие законы всех народов были уголовные; но Ярославовы определяют и важные права наследственности.

VI. «Когда простолюдин умрет бездетен, то все его имение взять в казну; буде остались дочери незамужние, то им дать некоторую часть оного. Но князь не может наследовать после бояр и мужей, составляющих воинскую дружину; если они не имеют сыновей, то наследуют дочери». Но когда не было и последних? Родственники ли брали имение или князь? Здесь видим законное, важное преимущество чиновников воинских.

VII. «Завещание умершего исполняется в точности. Буде он не изъявил воли своей, в таком случае отдать все детям, а часть в церковь для спасения его души. Двор отцовский всегда без раздела принадлежит меньшему сыну» — как юнейшему и менее других способному наживать доход.

VIII. «Вдова берет, что назначил ей муж: впрочем она не есть наследница.— Дети первой жены наследуют ее достояние или вено, назначенное отцом для их матери. Сестра ничего не имеет, кроме добровольного приданого от своих братьев».

Главою правосудия вообще был князь, а двор княжеский обыкновенным местом суда. Но государь поручал сию власть тиунам и своим отрокам. - Чиновники, которым надлежало решить уголовные дела, назывались вирниками, и каждый судья имел помощника, или отрока, метельника, или писца. Они брали запас от граждан и пошлину с каждого дела. - Вирнику и писцу его, для объезда волости, давали лошадей.

Из изложенного следует, что закон является охраной свободы личности не только в отношении других личностей, но и в отношении общества. Как член общества, каждый человек живет в одной или нескольких его группах, внутри которых имеет свои права, но точно также испытывает известное подчинение. Это подчинение - семейное, корпоративное, сословное могло бы переходить необходимые границы и доходить даже до подавления личности, если бы законы не ставили для него рамки, сообразованные не с одними целями данной группы или сословия, но целями совокупной национальной жизни. Такая охрана личности от посягательств общественных групп особенно важна для свободы, и только с нею имеет воспитательное значение общественной среды, сохраняя все свои ценные стороны, утрачивает опасные свойства, способные подавлять личность. Из закона вытекает право и обязанность.

Что такое право? Оно обыкновенно тесно сливается с понятием о свободе политической и гражданской. Право понимается как юридическая формулировка тех полномочий, которые личность имеет в государстве и обществе для пользования своей свободой. Обязанности, формулируемые законом, наоборот, выражают, по этому мнению, все, чем личность жертвует своей свободой в пользу общества для получения в остальной части свободы правовой ее охраны.

Под этим лежит, очевидно, в сознательном или скрытом состоянии, та идея, что личность, сама по себе, мыслимая вне общества, есть некоторое абсолютно свободное существо, в обществе же встречает уничтожение своей свободы: установление прав и обязанностей - является разрешением этого противоречия личности и общества.

Согласно с приведенным взглядом, право, как выражение свободы, есть основной элемент; обязанность же, как общественное ограничение свободы, элемент производный. Нет права без обязанности, нет обязанности без права: это положение более или менее признано. Но строится ли право на обязанности или, наоборот, обязанность на праве, существует ли право как последствие обязанности или обязанность, как последствие права?

Это вопрос далеко не праздный. Конечно, государство исторически возникает, во всяком случае, в такое время, когда нет личности вне общества и когда, стало быть, обязанность и право уже связаны неразрывно. Но работа нашего духа сообразуется не с исторической эволюцией фактов, а с их внутренним смыслом. Личность могла фактически никогда не существовать вне общества. Договора между личностью и обществом, как исторического конституционного акта могло никогда не быть. Но дело в том, что личность как прежде, так и теперь, непрерывно сознает себя существующей не только в обществе, но и вне его; личность теперь, как и всегда, каждую минуту заключает в своем сознании договор с обществом, то одобряя свои отношения к обществу и общества к себе, то возмущаясь против них и пытаясь их изменить. Это есть тоже факт психологический и исторический, под влиянием которого создается и изменяется юридическое право. Таким образом, в нашем политическом творчестве вопрос об отношении права к обязанности имеет совершенно реальное значение, и от того или иного его решения в нашем сознании государство и общество строятся совершенно не одинаковым образом.

Вот на этом пункте мы и замечаем существенное различие в идее монархической и демократической.

Когда в государственном сознании нации господствует демократическая идея, верховной властью является масса, народ - сила численная, количественная. Личность сознает, что она в обществе имеет известные выгоды и подчиняется обществу не только по необходимости, а даже добровольно. Но все-таки она подчиняется народу как некоторой внешней силе, подчиняется не своей собственной идее, а идее чужой, за которую стоит в государстве народ, хотя бы личность с нею и была бы совершенно не согласна. Здесь государственная обязанность принимается как уступка некоторой необходимой силе, хотя бы незловредной, но все-таки чужой. Уступка эта делается для сохранения той доли своей свободы, которая окажется возможной, а следовательно, охотное согласие принять обязанность обусловливается в личности тем, сколько за это дадут прав. Таким образом, в сознании личности ее право является основой, ее обязанность лишь последствием.

Из такого отношения права к обязанности вытекает другое важное последствие, а именно столь характерное для демократий стремление к общему равенству. Идея равенства при демократической государственности является совершенно необходимой и неустранимой.

И в самих демократиях только самые глупые люди могут не понимать, что люди в действительности ни в чем не равны. Но дело не в том. Основой права для личности при демократической верховной власти является стремление сохранить свою свободу. Как способность к свободе, так и напряженность стремления к ней совершенно не одинаковы. Но никакого объективного мерила для этого чисто субъективного стремления нет у демократической верховной власти, которая есть власть не разума, не какого-либо нравственного идеала, а только силы численной. Для такой верховной власти все отдельные личности являются только единицей исчисления, а потому совершенно равными. У всех их основой обязанности является стремление к охране свободы. Велико оно или мало, но оно есть у всех, и если на нем строится право, то в юридической формулировке, за отсутствием объективного мерила, можно остановиться только на признании его у всех одинаковым. По крайней мере для государства оно одинаково у всех, ибо все только на основании этого своего стремления соглашаются принимать обязанности. Таким образом, права всех признаются равными, а так как обязанности истекают из права, то и обязанности могут быть лишь одинаковыми.

Потому государственная идея демократии постоянно, с древности до новейших времен, неудержимо становится идеей не столько охраны прав и свободы, как идеей уравнения прав. Действительное неравенство людей по их способностям, по их общественной роли, по их стремлению к свободе - все это стирается перед юридической идеей уравнения, которая при достаточном развитии, начинает делаться даже явно несправедливой и притеснительной, так как ее средние доли прав и обязанностей решительно не соответствуют фактическому состоянию способностей, заслуг и общественной роли людей.

На этой ступени развития демократическая идея уже является гибельной для общества, и уравнительная тенденция демократической верховной власти находит поправки только в сопротивлении элементов аристократической и единоличной власти, упорно воскресающих в области управления, где они, по-видимому, неистребимы. По крайней мере, история не представляет примеров демократии, успевшей совершенно заглушить в управлении элементы единовластия и аристократии, порождаемые социальным строем, вопреки тенденциям строя государственного. Чаще примеры того, что эта опасная тенденция демократической верховной власти вызывает попытки переворота для водворения на ее место монархии или аристократии.

Анализируя внутренний смысл права, выдвигаемого монархиями, приходится остановиться на мысли, что при монархической идее верховной власти право истекает из обязанности, совершенно обратно тому, как замечается в демократиях. Исключение представляется лишь в правовых построениях абсолютизма, который, подобно демократии, также стремится к всеобщей уравнительности. Но мы уже замечали внутреннее родство идей абсолютизма и демократии. Концепция верховной власти у них совершенно одинаковая, и разница сводится к пониманию не существа власти верховной, а лишь ее носителя (хранителя). Существо власти одно и то же, а носителем ее считается в одном случае правитель, в другом - масса народа. Но абсолютизм и есть компромисс между демократией и монархией, внутреннее падение монархии при сохранении ее внешней формы.

В чисто монархической идее правовое построение, напротив, показывает, что право строится ею на обязанности. Если мы вспомним хотя бы вышеприведенные представления о государственной власти, создавшие верховную власть России, то мы, кажется, поймем, что идея права и не могла складываться иным путем при том типично монархическом миросозерцании, которое господствовало у нас.

Прежде всего, верховная власть не являлась противопоставлением личности, не была для нее властью какой-то посторонней силы, а являлась властью собственного нравственного идеала личности. Конкретный носитель верховной власти являлся облеченным ею от самого Бога, и притом как обязанностью. В отношении такой власти не могло являться никаких опасений, по существу, не могло быть никакого договора, никакой охраны своих прав, ибо верховная власть сама по себе являлась высшим выражением попечения Бога о мирских интересах людей, выражая собой то, что одинаково принадлежало и личности и нации, их общий нравственный идеал. Это была власть правды, а не силы. От правды себя не защищают, а, напротив, в ней видят свою защиту.

В самой верховной власти право истекало уже из обязанности, из миссии ее. Только для исполнения этой миссии, для возможности исполнять обусловленные ею обязанности верховная власть получила свои права и не от людей, а от Бога. Не людям, стало быть, принадлежало определение границ этих прав. Нравственно же религиозная идея, разделяемая нацией, и выражавшая, по ее вере, волю Божию, ограничивала права царя не правами подданных, а только их обязанностями высшей категории, а именно: обязанностями их в отношении Бога. Никаких других прав подданных в отношении царской власти не знает эта идея кроме тех, которые даются нашими обязанностями в отношении Бога. Повиновение верховной власти кончается только там, где она требует неповиновения Богу, то есть, другими словами, где она сама нарушает свою обязанность. Как у власти, так и у подданных право в основе определяется обязанностью.

С этой точки зрения право есть только формула условий, необходимых для исполнения обязанности.

Такая основная правовая идея должна была затем отразиться во всем дальнейшем развитии права, в устроении социальном и государственном. Различие этого типа власти, основываемой на нравственном идеале, от власти, основываемой на демократическом факте силы, очень резко.

Государственная власть обязана формировать правосознание граждан широко, привлекая для этого средства массовой информации и церковь, настраивая народ на согласие, которое их будет объединять, на подчинение, которое их будет сдерживать и на содействие которое принесет пользу как каждому из них, так и обществу в целом.

В современных обществах поддержание правосознания граждан в интересах государства особенно сложно, потому что произошло искажение истинного смысла государства, произведена подмена истинных ценностей на ложные. Поэтому важно для всех воспитывать в себе и поднимать в народе достойный уровень правосознания. Человеку дано от Бога некое инстинктивное чувствование объективно-лучшего. В искусстве это называется художественным чутьем или “вкусом” в нравственности - совестью, в науке - чувством истины, в религии - жаждой познания Божественного совершенства, в общественной жизни это выражается в здоровом и крепком правосознании. В этом случае правосознание - это внутреннее духовное предчувствие, в котором человек утверждает собственное “Я” и признает “Я” других людей, отсюда можно сформулировать основные аксиомы правосознания граждан:

  • чувство собственного духовного достоинства;
  • способность к самообязыванию и самоуправлению;
  • взаимное уважение и доверие людей друг к другу.

Эти аксиомы, учат человека самостоятельности, свободе, взаимности, совместности, и солидарности. Именно они и должны быть основой при формировании законодательной базы власти в государстве.

Новости

c

по

Ваше мнение

Регистрация

Логин

Пароль

забыли пароль?
регистрация

Палаты Все новости Законодательство СП-Центр Персоналии

Поиск по сайту | Подписка на новости | Личная страница | Вопрос-ответ | 

Телефон: ,   Факс: