|
 Глава II. Исторические формы власти
2.1. Понятие и классификация форм власти
...Власть есть сила публично- правовая, властно-повелительная, обязательно-принудительная — поэтому власть должна строиться в форме учреждения, т.е. на принципе единоначалия ...
Каждый человек наделен свободой воли, что выражается в свободе выбора между добром и злом. Общество как совокупность человеческих личностей гипотетически также имеет свободу выбора в форме своей организации: быть ли ему организацией равноправного партнерства граждан (ассоциация) или построить свои отношения на основе определенной регламентации (учреждения). Что больше подходит для власти, исходя из целей ее существования? Попытаемся ответить на этот вопрос.
Выясним, прежде всего, что такое ассоциация и что такое учреждение. Ассоциация состоит из равноправных полномочных деятелей, которые объединяются в единую организационную систему (товарищество, акционерное общество, кооператив) по своей свободной воле хотят, входят в нее, хотят, выходят в любое удобное для них время. Они имеют частный интерес, который сливается в общий и чаще всего это материальный интерес, они вольны признать его или отвергнуть. Они уполномочены формулировать свою общую цель, ограничивать ее, создавать голосованием необходимые исполнительные органы и ликвидировать их. Таким образом, ассоциация начинается с индивидуума, с его мнения и хотения, с его свободы выбора и интереса. Поэтому она строится только снизу вверх и никогда наоборот, в ней все главные вопросы решаются голосованием.
Наоборот, учреждение (министерство, ведомство, воинская часть, учебное заведение, исполнительная власть) строится не снизу, а сверху. Люди, получая от него пользу, не формулируют сами ни своего общего интереса, ни своей общей цели. Они не имеют и полномочий действовать от лица учреждения. Они “проходят” через него, но не составляют его и не строят его. Не их слушаются в учреждении. Учреждение само определяет, принимать их или нет, а если да, то на каких условиях и до какого времени. Они не выбирают его органов, не имеют право “дезавуировать” или сменять их, и даже не всегда могут самовольно отвергнуть его услуги и “уйти”. Следовательно, учреждение строится по принципу опеки над заинтересованными людьми.
Так по какому же принципу строить государственную власть? В первом случае, т.е. ассоциативный строй, требуется от граждан зрелого правосознания. Желающий управлять государством должен уметь управлять самим собой, понимать сущность государства, правильность его целей и задач, значение и смысл свободы, законы политики и экономики. Если этого нет, то и общий интерес останется неосознанным, подмененным частной корыстью и личными вожделениями, принцип солидарности останется пустым словом, общая цель утратится, полномочие будет подменено силой, начнется фальсификация государственности и развал.
Анализ показывает, что такого государства (ассоциации) с таким качественным составом не было и нет. Поэтому оно должно строится на уровне государственной власти исключительно по принципу учреждения, а на уровне органов самоуправления по принципу учреждения по преимуществу.
Этот тезис подтверждается тем, что к лицам несовершеннолетним, душевнобольным, уголовникам, аферистам и пр. государство всегда останется опекающим учреждением. Тех, кто неспособен осознать и жизненно оформить свой общественный интерес и кому нелепо давать право голоса, государство всегда будет их опекать, ограничивать и направлять.
Но и этим дело не ограничивается. Люди вообще живут на свете не для того, чтобы убивать все свое время и силы на политическую организацию, а чтобы полноправно жить. Политика не должна поглощать их досуга и отрывать их от работы, а обеспечивать им порядок, свободу, законность, справедливость и технически хозяйственные удобства жизни. Кипение в политических разногласиях, страстях и интригах, в тщеславии, честолюбии, властолюбии — есть не жизнь, а растрата сил и жизненных возможностей. Поэтому политика не должна поглощать времени и воли больше, чем это необходимо. Ассоциативный строй склонен растрачивать народные силы; строй учреждения, если он на высоте, экономит их.
В довершение всего — властвование требует особых знаний, изучения, подготовки, опыта и таланта, которыми “все” никогда не обладали, и обладать не будут; государственное строительство всегда было и будет делом компетентного меньшинства.
Поэтому государство никогда не перестанет строиться по типу учреждения, особенно в тех отношениях, где необходимы единая власть и дисциплина: а именно — в делах общественного воспитания, порядка, суда, управления, обороны, дипломатии и некоторых других. Это совсем не означает, что принцип самоуправления исключается из государственной жизни и строительства, что он осуждается и отвергается; но это означает, что сфера его применения по самому существу дела ограничена: 1) принудительным характером государственного управления вообще (налоги, воинская обязанность, судебный приговор и наказание); 2) самой техникой государственного и в особенности военного строительства (вопросы, требующие тайны и личной ответственности, вопросы стратегии и тактики — не голосуются); 3) наличным уровнем правосознания в стране; 4) необходимой экономией сил.
Все это означает, что современные крайности демократии являются нездоровым заблуждением или политическим вредительством.
В практической жизни, конечно же, должно быть разумное сочетание ассоциации и учреждения, но это означает, что правитель, организующий государство должен считаться, прежде всего, с наличными в данной стране и в данную эпоху уровнем народного правосознания, определяя по нему жизненное сочетание из учреждения и ассоциации, которое будет наилучшим “при данных условиях жизни”.
Такими условиями жизни являются (9):
- Территория и ее размеры (чем больше эти размеры, тем необходимее сильная власть и тем труднее проводить ассоциативный строй).
- Плотность населения (чем больше она, тем легче организация страны; чем меньше она, тем необходимее начало учреждения).
- Державные задачи государства (чем грандиознее они, тем меньшему числу граждан они понятны и доступны, тем выше должен быть уровень правосознания, тем труднее ассоциативный строй).
- Хозяйственные задачи страны (с примитивным хозяйством маленькой страны может легко управиться и ассоциативное государство).
- Национальный состав страны (чем он однороднее, тем легче народу самоуправляться).
- Религиозная принадлежность народа (однородная религиозность масс облегчает управление, разнородная — затрудняет; обилие противогосударственных сект — может стать прямой государственной опасностью и т.д.).
- Социальный состав страны (чем он первобытнее и проще, тем легче дастся народу солидарность, тем проще управление).
- Культурный уровень народа (чем он выше, тем необходимее начало учреждения).
- Уклад народного характера (чем устойчивее и духовно-индивидуализированнее личный характер у данного народа, тем легче осуществить строй; народ индивидуализированный не духовно, а только биологически может управляться только властной силой).
Все это указывается здесь только для примера; при всем этом подразумевается оговорка “при прочих равных условиях”.
Итак: единого мерила, единого образцового строя для всех народов и государств нет и быть не может. И тот, кто вечно твердит “все через демократию” — обнаруживает свое верхоглядство и свою политическую неспособность.
Идея “государства - учреждения” представлена в истории началом монархическим (и диктаториальным); несмотря на это монархическая форма государства способна уживаться с самым широким корпоративным самоуправлением (напр., Англия; Россия до 1917 г.).
Идея “государства - корпорации” представлена в истории началом республиканским (и демократическим); несмотря на это, республиканская форма государства способна вырождаться в сущий тоталитаризм, приближаясь к диктатуре (Рим периода Цезарей, Германия после 1933 года; Россия после 1917 года).
Поэтому крайние лозунги — “все снизу” или “все сверху” одинаково несостоятельны и опасны. Тот, кто пытается делать все “сверху”, — убьет творческую самостоятельность своего народа, отвратит его от себя, захлебнется в сетях формальной и продажной бюрократии и подорвет жизненную силу своего государства, независимо от того, будет ли он левым или правым тоталитаристом. Тот, кто пытается строить все “снизу”, — разложит государство на систему маленьких и бессильных общинок, сделает невозможным единение и правопорядок, даст преобладание дурному количеству над творческим качеством, захлебнется в волнах демагогии и смуты и очнется под пятой у тирана.
Государство по самому существу своему есть организация не частноправовая, наподобие кооператива, добровольно-свободная, а публично-правовая, властно-повелительная, обязательно-принудительная. И этим одним уже предопределено, что оно никогда не перестанет быть учреждением и никогда не превратится в ассоциацию чистой воды. Дух учреждения может временно отступать на задний план, но горе той стране или демократии, в которой он выветрится совсем! В час смуты, революции, войны, стихийного бедствия, общей опасности, голода, заразы — самая демократическая, архи-федеративная республика вспомнит о ведущей, повелевающей и принудительной опеке учреждения и не будет решать все через народ. Примером этому служат историческая диктатура Суллы, Сталина, Гитлера, Пиночета и др.
В этой связи государственная форма есть не просто политическая схема, безразличная к жизни народов, а строй жизни и живая организация народа. Для выбора правильной государственной формы необходим определенный уровень народного правосознания и политический опыт.
Следуя принятому плану изложения, мы должны рассмотреть вопрос о форме власти или о государственном устройстве, к которому пришли различные государства в различных регионах планеты. Но поскольку в одной работе нельзя объять обширную сферу мы вынуждены пойти по пути выбора типичных организационных форм государств и дать их классификацию по типичным признакам государственной власти, а также выяснить причины формирования той или иной классификационной группы.
Самая древняя классификация государств приписывается обыкновенно Аристотелю. Нужно предполагать, что великому греку принадлежит только научная конструкция этой классификации, которая слагалась постепенно и к его времени сделалась всеобщим достоянием. Он уже нашел готовые понятия о различных формах государственного устройства, ими уже пользовались предшественники в своих литературных трудах (Геродот, Ксенофонт, Платон). Но без сомнения Аристотелю принадлежит честь логического построения классификации государств, которая, поэтому справедливо носит его имя.
Вопрос о классификации государств Аристотель рассматривает в книге «Политика». В ней, настаивая на различии государства, как целого от составных его частей, он видит сущность его в политическом устройстве, здесь он выдвигает постулат о том, что государство остается одним и тем же, пока сохраняет свое устройство и наоборот оно становится тотчас другим, как скоро изменяет устройство, хотя бы части его оставались прежними.
Устройство же государства определяется составом верховной власти, к которой тяготеет вся политическая жизнь общества. Эта власть может принадлежать или одному человеку или немногим или большинству граждан. Отсюда три основные формы власти и государственного устройства: единовластие, правление меньшинства, правление большинства.
Каждое из основных форм делится, в свою очередь на две разновидности, смотря потому, преследует ли она благородные цели, т.е. общее благо или личные цели, означающие собственную выгоду. Таким образом, получается три правильных формы и три «неправильных» или искаженных.
Правильными формами будут:
- Монархия, где верховная власть принадлежит одному лицу.
- Аристократия. Где эта власть принадлежит меньшинству родовитых или богатых.
- Полития (демократия), где власть находится непосредственно в руках большинства граждан.
Соответственно неправильными искаженными формами являются:
- Тирания, где правитель имеет только свои выгоды.
- Олигархия, где немногие правят в личных целях.
- Демократия. Где господствует бедное большинство, преследуя свои интересы и не заботясь об общем благе.
Последователи Аристотеля (Полибий) изменили в последствии его терминологию: полития была названа демократией, а эта последняя охлократией, точно также тирания стала называться деспотией. Эта терминология стала общеупотребительной.
В основной своей классификации Аристотель закладывает различие государств по количественному составу верховной власти. Это простое и наглядное основание приводит его к разделению также в высшей степени простому и наглядному с точки зрения технических требований классификации, как приема изучения, трудно дать что-либо совершеннее, чем-то, что дано Аристотелем. Но не одними техническими достоинствами обладает эта классификация. Независимо от яркой наглядности обособление групп покоится на разновидностях строения верховной власти, составляющей признак государств. Оно опирается на коренные устои политического общежития - на основные его признаки, сопровождаемые, неисчерпаемым множеством других признаков.
Внешние и внутренние достоинства рассматриваемой классификации, - наглядность и сила её обособляющих признаков, в связи с логической строгостью построения - обеспечили для него широкое распространение в литературе.
В древнем мире, в средних веках, да и до настоящего времени она остается основной классификацией, которой пользуются ученые и политические деятели.
К этой классификации дано ряд поправок, которые, в сущности, не меняют её главное содержание.
Самая ранняя и наиболее распространенная поправка состоит в том, что к трем древним простым формам добавляют смешанную форму (Полибий). Рассматривая историческую смену правильных форм, Полибий находил, что все они имеют природную склонность к извращению: монархия естественно переходит в тиранию, которую вытесняет аристократия, в свою очередь аристократия вырождается в олигархию, сменяемую демократией; последняя с течением времени превращается в охлократию, чтобы потом уступить место тирании, начинающей прежнее круговое движение. Естественное извращение правильных форм, лишающее их долговечности, греческий историк объяснял тем, что верховная власть, ничем ни сдерживаемая, склонна злоупотреблять своей независимостью и государственным положением. Поэтому чтобы придать государственному строю прочность и совершенство необходим смешанный способ правления из монархии, аристократии и демократии, в котором эти элементы умеряли бы друг друга. Примерами такого устройства по Полибию были Спарта и республиканский Рим. Римский консул является, по его мнению, выразителем монархического начала, сенат - аристократического, народные собрания - демократического.
Противники этой четвертой классификационной группы исходят из положения, что верховная власть по природе своей едина и неделима. Чтобы государство не распалось и не разрушилось, оно должно иметь высший орган власти, господствующий над всеми другими. В известных пределах орган этот может быть ограничен, но он всегда должен сохранять за собой преобладающее положение.
Рассматриваемая классификация определенным образом связана с уровнем развития государственной власти. По Шлеймахеру государства делятся на три категории: низшего порядка, среднего порядка и высшего порядка.
Государства низшего порядка представляют собой первичные политические образования не выходящие за пределы племени. Начало, образующее государство пробуждается и работает в этих тесных пределах, поэтому государства низшего порядка являются демократическими по преимуществу.
Государства среднего порядка объединяют несколько или много племен и поэтому вынуждены выделять правящее меньшинство и в этой связи они по своему внутреннему складу являются преимущественно аристократическими.
Но, будучи аристократическим по своему внутреннему строю, государство этого типа также может менять свои внешние формы. Правда, оно уже не способно более принять демократическое устройство. Сами масштабы государства служат здесь непреодолимым барьером, либо оно должно разрушиться.
Но зато аристократическое государство может принять монархическую форму, как только правление меньшинства изберет из своей среды главу государства.
Государства высшего порядка группируют в одно целое все племена народа и воплощают в себя идею национального единства. Эта идея есть, очевидно, новый творческий принцип, который не участвовал в образовании первичных и вторичных государств. Поэтому, путем простого расширения этих государств не могут развиваться политические тела высшего порядка, ибо расширение как таковое не способно создать никакого нового принципа. К тому же для низших государственных образований оно имеет определенные и тесные границы, определяемые их демократической природой.
Высоко поднимая своих носителей не только над гражданами, но и над правителями низших и средних государств, национальная идея, как творческое начало жизни, замещает собой новую ступень в развитии политического сознания. Понятно, что эта идея не может проснуться одновременно в целом народе, разделенном на отдельные племена (в дальнейшем классы и сословия). Поэтому мы можем допустить, что она пробуждается в отдельных представителях народа или в одном лице. Гораздо легче складывается государство в том случае, когда стремление к национальному объединению обнаруживается в одном лице, но, конечно же, наделенном властными полномочиями. Это должен быть Правитель или авторитетный военоначальник.
Возвышаясь над частными интересами меньшинства (аристократии) такой правитель способен осуществить одушевляющую его мысль: он наделен достаточными средствами, чтобы связать в одно живое целое все части народного организма. И он делает это тем легче, чем менее он ограничен. При решении поставленной задачи он становится главой монархического государства, само же государство и по внутреннему содержанию, и по строению становиться исключительно монархическим. В современных условиях это может быть президентская республика с усиленными полномочиями Президента.
Таким образом, государство низшего порядка, демократическое в своем основании, среднего порядка - аристократическое, высшего порядка – монархическое (президентское). И переход этих форм в такой последовательности есть диалектика развития государственной формы, но, как и во всяком диалектическом эволюционном развитии могут быть возвраты назад, но на кратковременный период. В современных условиях это будет переход из монархического начала к аристократическому, но никогда к демократическому в первоначальной его форме «истинной демократии» потому что на существующем уровне развития государств демократия в истинном смысле этого слова невозможна, как и в силу масштабов управления и разделения труда, так и в силу необходимости сохранения государства как целостного организма.
В теории и практике имеют место и другие классификационные подходы и характеристики государств и, в частности, по возрастам народа и ступеням культуры народа.
В первом случае выделяют:
а) Деспотия - высшая цель этого государства - чувственное удовольствие и личная выгода деспота, стиль его управления - это насилие и хитрость, поэтому она по преимуществу может быть названа государством страха. Чаще всего государства такого типа существуют в младенческом (детском) возрасте народов.
б) Теократия, характерна для юношеского возраста, и кредо её заключается в неосознанном подчинении высшим силам (явлениям природы, идолам) проводниками которых являются служители культа. Здесь страх перед правителем заменяется страхом перед божеством. В чистом виде теократии встречается редко, а чаще они смешиваются с деспотиями.
в) Правое государство - характерно для зрелого возраста и структура власти строится в нем на законе разума и совести. Жизнь же в обществе регулируется законами человеческими и нормами нравственными.
Классификация по ступеням культуры народа выделяет:
а) Патриархальные государства - первоначальной основой его являются родовые, семейные отношения, строящиеся на личной привязанности и надежде на помощь правителя, страх перед его силою за личную и имущественную безопасность.
б) Теократия - строится на религиозных стремлениях людей, которые должны умело поддерживаться правителями. Подчинения здесь построены на почве боязни и преклонения перед высшими и недоступными пониманию силами.
в) Государство силы - построено уже не на страхе перед высшими силами, а на чувственных побуждениях имеющих мотивы удовольствия или страдания. В этой связи в стремлении к получению удовольствия побеждает сильнейший, который сплачивает вокруг себя единомышленников, и в совокупности они образуют государство силы.
г) Свободные государства - основываются на разуме и повиновении членов общества законам.
Таким образом, эти две классификации близки по характеристикам государств, но они все-таки не дают классификацию государств как таковых, а характеризуют ступени материального развития человечества. Поэтому, для обеспечения чистоты классификации государств нам необходимо выделить определяющие классификационные признаки. Такими признаками могут быть, по нашему мнению: источник верховной власти и цель верховной власти, её действия и нравственность общества.
Источником верховной власти могут быть высшие силы (Божественная воля, проявляющаяся через пророков) и низшие силы (воля правящего меньшинства или воля большинства). В первом случае Божественная воля проявляется в помазании на царство, как это было с Саулом и Давидом. Легитимность такой власти идет как бы от Бога.
Избрание правящим меньшинством Правителя (диктатора, консула, президента). Может осуществляться прямым избранием, т.е. избрание из среды князей, феодалов, военоначальников, олигархов и т. п., а также опосредованным избранием, например, избрание сенатом или парламентом.
В этом случае легитимность имеет не полный характер. Потому что выражает интересы не всей нации, но только её части.
Избрание большинством - это избрание всеобщим голосованием и здесь источник власти народ, и легитимность в данном подходе наиболее полная.
Источники власти определяют её цели. Так, по крайней мере, должно быть.
В этой связи, если источник верховной власти Божественный, то и усилие её должно быть направлено на соответствующие цели - на совершенствование человека, его нравственной сущности, на приближение к высшему Божественному идеалу в кратковременном жизненном бытии. Примером такого правления верховной власти являются первые ветхозаветные пророки и отдельные еврейские цари Давид, Соломон, а также православные государи – Святой Равноапостольный князь Владимир, Ярослав Мудрый, Алексей Михайлович Романов (Тишайший). Именно у такой власти имеются независимые основания для постановки и достижения государством благородных целей.
В случае если источником власти являются низшие силы, то и цели её будут определяться или интересами меньшинства или интересами большинства. Но это в принципе не имеет значения. Потому что, как показывает история и современное развитие общества, цели правителей при такой легитимности сводятся к удовлетворению в лучшем случае материальных потребностей меньшинства, а в худшем – к развращенности общества.
Исходя из этой логики при низших источниках власти почти невозможно достижение истинных целей государства и человека как существа высшего порядка. Для изменения этой ситуации необходимо чудо помазания на царство, чтобы помазанник через это «крещение» приобрел идею служения Богу вместе со своими подданными.
Имея источником власти высшую силу, а также высокий нравственный уровень общества мы можем выделить и физическую форму верховной власти религиозно - монархическое государство. Представителями этой формы были Святая Русь, Византийская империя и ветхозаветные еврейские царства.
При избрании главы государства большинством низшей силы мы можем говорить о диктатуре или диктаторском государстве, потому что с момента избрания правитель уже неподвластен ни народу, ни его представителям. При этом он всегда на грани перехода от диктатуры к деспотии. Поэтому эта форма является самой опасной для народа, поскольку у неё отсутствует «ограничители» как высшего порядка, так и правящего меньшинства.
Наконец при избрании правителя меньшинством мы имеем дело с государством, по классификации Аристотеля аристократическим. Такое государство в большинстве случаев, если не всегда, отражает интересы меньшинства. Но его преимуществом является контроль над верховной властью, которая в истинном смысле теряет свою сущность.
Таким образом, при первых двух источниках власти мы можем говорить о единоначалии власти, в третьем о коллегиальности власти.
Рассматривая современное состояние государств можно отметить наличие всех названных типов государств, но не в чистом их виде.
Мы видели, что политическое творчество человека, создавая верховную власть, вращается в круге трех основных форм: монархии, аристократии и демократии. Чем же именно обусловливается предпочтение, отдаваемое разными народами и разными эпохами той или иной основе? Почему один народ выдвигает свое государство на начале монархическом, а другой - на начале демократическом, или, покидая одно начало, перестраивает государство на основе какого-либо другого?
Это обусловливается, очевидно, известным психологическим состоянием нации, которому соответствуют свойства самого принципа, выдвигаемого в значение верховного. Мы говорим о нации, а не о народе. Нередко высказываются, что источником власти служит все-таки «народ». Эта мысль залегла во всех абсолютистских учениях, как монархических, так и демократических. Но она верна лишь в том случае, если мы под словом «народ» будем понимать не численную «массу», а «нацию», как преемственно живущее коллективное целое.
Нация, то есть народ, внутренне слившийся в нечто целое, с известными привычками, традиционным опытом, общим характером, с известными идеалами, эта нация есть первоисточник власти. Она составляет силу, которая создает верховную власть того или иного типа, а также при известных колебаниях своего духа дает место замене одного принципа другим.
Политика здесь сливается с национальною психологией. В той или иной форме верховной власти выражается дух народа, его идеалы и верования, то, что он внутренне сознает как высший принцип, достойный подчинения ему всей жизни. Как высший этот принцип является самодержавным, неограниченным. Верховная власть, им создаваемая, ограничивается лишь содержанием своего собственного идеала. Здесь имеет место то, что называется идеократией. Всякая верховная власть идеократично сильна, пока совпадает с ним, и становится узурпацией (тиранией, олигархией, охлократией), когда сама выходит из подчинения ему. Пределы эти, определяющие нравственную законность и незаконность верховной власти, не подлежат точной формулировке, но всегда прекрасно чувствуются нацией, то послушно подчиняющейся сознаваемой ею основной правде власти, то возмущающейся против узурпации.
Эта нравственная, духовная или идеократическая подкладка верховной власти настолько ощутима, что многие исследователи политических учреждений старались указать связь между формой верховной власти и нравственным состоянием нации. Известна в этом отношении формула Монтескье, совершенно, впрочем, произвольная. Как бы то ни было, несомненно, что в государственных учреждениях отражается нравственная философия народа или эпохи. В государстве нация стремится поставить высшую охрану того, что считает должным или справедливым. Но почему она для этого в одних случаях доверяет по преимуществу единоличному монарху, а в других - возлагает надежды на лучших людей, или на численное большинство?
В этом проявляется ничто иное как степень напряженности и ясности идеальных стремлений нации. Власть требует силы. В различных формах верховной власти выражается то, какого рода силе нация наиболее доверяет, по своему нравственному состоянию.
Демократия в этом отношении выражает доверие к силе количественной.
Аристократия выражает доверие к силе качественно высшей, некоторую разумность силы.
Монархия является представительницей силы идеальной, нравственной.
Если в обществе не существует достаточно напряженного верования, охватывающего все стороны жизни в подчинении одному идеалу, связующим звеном его является численная сила, количественная, которой нельзя не подчиниться, если бы даже и не иметь к тому внутренней готовности. Это духовное состояние нации выдвигает демократию.
Если целостные идеалы не сознаются достаточно ярко всеми, но при этом не утрачена, однако, вера в существование разумности общественных явлений, является господство аристократии, людей «лучших», наиболее способных отыскать эту разумность.
Монархия является тогда, когда в нации наиболее сильно живет целый, всеобъемлющий нравственный идеал, всех приводящих к добровольному себе подчинению, а потому требующий для своего верховного господства не физической силы, не истолкования, а просто наилучшего выражения, какое, конечно, способна дать отдельная личность, как существо нравственное. Единоличное начало появляется тогда и подготовляет монархию...
Уже из того промежуточного положения, которое занимает аристократия в этой формуле, легко видеть, что она наименее способна выдвигаться как принцип верховной власти, но с другой стороны, наиболее неизбежна и неустранима в числе сил управления.
Ни в самой полной демократии, ни в самодержавной монархии аристократия не исчезает никогда в числе наиболее деятельных сил управления, но возвыситься до положения верховной власти она большей частью не может, ибо колебательное нравственное состояние нации, выдвигающее аристократию на верховное место, обыкновенно разрешается приближением к какому-нибудь более определенному состоянию, выражаемому либо господством демократии, либо установлением монархии.
Вообще, впрочем, воздвигая какое-либо одно начало власти в верховный, гармонизирующий принцип, нация этим отнюдь не уничтожает других способов, в которых проявляется общественная сила. Цель государства состоит не в уничтожении их, а лишь в установлении между ними известного соподчинения. Какова бы ни была верховная власть, над ними поставленная, в национальной жизни продолжают жить и другие принципы, но они уже находят себе законное, допускаемое место лишь в качестве силы служебной в отношении верховной власти, и допускается ею лишь в сфере управления, под верховным надзором её.
Совершенство верховной власти, в числе прочих условий, отчасти измеряется и тем, в какой мере она способна свободно допустить в управлении подчиненные принципы власти, не допуская их в то же время до узурпации и государственного переворота. Способность к этому монархии, аристократии и демократии неодинакова. Но, вообще говоря, ни одно из этих начал не может вырвать из человеческого общества двух других, если бы даже и задалось этой задачей. Аристократия, наиболее слабая, а потому и ревнивая форма власти, все-таки не может отрицать ни численной силы, ни единоличного нравственного представительства её. Демократия же, в сфере управления почти всегда фактически подчиненная той или иной форме ненавидимой ею аристократии, в то же время постоянно принуждена прибегать к диктатуре каждый раз, когда является настоятельная потребность осуществить назревшую народную волю. Диктатура же, столь часто переходящая в цезаризм, в этой своей стадии развития очень близка к принципу монархическому.
Чтобы могла возникнуть монархия, необходимо народное единомыслие относительного того, что высшим принципом, верховного руководящим все стороны жизни нации, должны быть нравственный идеал.
Высшим идеалом, объединяющим все стороны человеческой жизни, является идеал нравственный. Его живое присутствие необходимо для существования монархии.
Единоличная власть, вообще, является наилучшим орудием осуществления того, что ясно и глубоко сознается нацией. Когда такое живое сознание имеется в отношении высшего идеала жизни, наилучшим выражением его осуществления становится власть единоличная, ибо личность человека есть живое седалище нравственного идеала. В его лице нация подчиняет на служение идеалу правды как свою физическую силу большинства (элементы демократии), так и опыт, влияние и авторитет своих лучших людей (элементы аристократии).
Можно теоретически спорить о том, одна ли религия способна давать нации всеобъемлющий идеал, в котором освещаются все стороны ее жизни. Но в практике истории никакие философские системы не способны были в этом отношении заменить религиозного мировоззрения. Это совершенно понятно. Только религия ставит высшую Божественную Личность превыше всего в природе и таким образом в нашей человеческой жизни сохраняет высшее место для начала нравственного, личного. Только при свете религии человек, при всех своих подчинениях, условиям материальным и социальным, сохраняет сознание верховного значения своей личности, а по сему переносить такое же понятие верховности на идеалы нравственные. Для верующего сверх того понятно, что только реальная связь с Божеством способна дать силу жить нравственным идеалам. Как бы то ни было, в исторической действительности всеобъемлющий идеал, способны объединять все цели, все стороны жизни на почве нравственной, человечество находило постоянно именно в религии. Те или иные религиозные концепции, точно так же, как те или иные расстройства религиозного сознания, могущественно влияют на общественную и политическую жизнь.
Отсюда ясно, что наиболее твердую почву для монархии дает именно христианство - православное.
Власть монарха возможна лишь при народном признании. Но, будучи связана с некоторой высшей силой, она является представительницей не народа, а той высшей силы, из которой вытекает нравственный идеал. Признавать верховное господство этого идеала нация может лишь тогда, когда верит в его абсолютное значение, а стало быть, возводит его к абсолютному личному началу, то есть Божеству. Истекая из человеческих сфер, идеал не был бы абсолютен; проистекая не из личного источника, не мог бы быть нравственным. Таким образом, подчиняя свою жизнь нравственному идеалу, нация, собственно желает подчинить себя Божественному руководству, ищет верховной власти – власти Божественной.
Это и есть необходимое условие, при котором единоличная власть способна перерастать значение делегированной и становится верховной, как делегированная от Божества, а посему не только совершенно независимая от людей, но выше всякой их человеческой власти.
|
|
Новости
